Crestbook

Комментарий В. Евреинова и Л. Бабушкина к статье Филиппа Росса - "КАК ВОСПИТАТЬ ГЕНИЯ?" ("В МИРЕ НАУКИ", № 11, ноябрь 2006 г.)

ОБЗОР: ЧЕМУ НАС НАУЧИЛИ ШАХМАТЫ

• Поскольку мастерство шахматиста легко измерить и изучить в ходе лабораторных экспериментов, эта игра стала важным полигоном для проверки теорий в области когнитивных наук. • Исследователи обнаружили, что гроссмейстеры полагаются на обширное знание игровых позиций. Некоторые специалисты предположили, что великие шахматисты организуют информацию в виде блоков, которые легко извлечь из долговременной памяти и манипулировать ими на уровне рабочей памяти.

• Чтобы накопить багаж структурированных знаний, гроссмейстеры должны затратить годы на усиленные занятия и всякий раз браться за задачи, слегка превосходящие их возможности. Видимо, выдающиеся музыканты, математики и спортсмены приобрели свое мастерство тем же путем, а соревнования и радость победы служили им мощным стимулом.

Комментарий.

Для начала, видимо, следует пояснить, что журнал “В мире науки”, главным редактором которого является всем известный и всеми уважаемый профессор С. П. Капица, представляет собой русскоязычную версию американского журнала “Scientific American”. И сам факт появления на страницах этого авторитетного во всем мире издания статьи, в которой много говорится о нашей любимой игрой, не может не радовать. Эта публикация содержит немало интересных наблюдений и выводов ученых-психологов, в чем несложно удостовериться, поскольку статья выложена в Интернете (см. выше). Мы же позволим себе несколько критических замечаний. Начнем с привлекательного заголовка: “Как воспитать гения?” Но, на наш взгляд, в статье Филипа Росса говорится не столько о гениях, сколько о подготовке высоко эрудированных специалистов – профессионалов. “Исследование процессов мышления у шахматных гроссмейстеров помогло понять, каким образом люди становятся компетентными специалистами и в других областях”, – резюмирует автор. Но шахматных гроссмейстеров и компетентных специалистов в других областях насчитывается в мире десятки (если не сотни) тысяч, а гении исчисляются штуками. И появляются гении среди нас не столько благодаря воспитанию, сколько вопреки ему. Если бы Капабланка и Ласкер, Чигорин и Алехин, Эйнштейн и Бутлеров, Достоевский и Кафка и т. д. стали тем, к чему их побуждало и семейное воспитание и воспитание среды, то мы, скорее всего, и вовсе не знали бы этих имен. Гений выделяется среди прочих эрудированных «спецьялистов» (любимое ехидное выражение выдающегося композитора ХХ века Г.В.Свиридова) не тем, что он знает и умеет применять на деле большее количество готовых схем-алгоритмов. А тем, что он способен отступать от уже известных испытанных схем и создавать принципиально новые. Вот что писал Г.В.Свиридов в своих дневниках о гениальности: «Гений – не есть превосходная степень таланта. Это совсем иное понятие. Талант – пластические способности, умение, мастерство, рациональное <…>. Гений – дух творчества, наитие, озарение, откровение, способность общения с высшей силой, получать от неё первотолчок, а не придумывать его. Талант – организация. Гений – стихия. Он часто – рудиментарен. Талант и Гений существуют одновременно в творческой личности. Иногда они находятся в пропорции, в гармонии. Тогда возникают грандиозные миры бетховенских фортепианных сонат или симфоний, Сикстинская капелла Микеланджело, Шекспир. Величие духа соединено с совершенством: Шуберт «Зимний путь», Шуман «Карнавал», Шопен. Но может быть грандиозность посыла и зияющие промахи в осуществлении. <…>» (Г.В.Свиридов «Музыка как судьба». М.: Мол. гвардия, 2002. – 798 с.: ил. – /Б-ка мемуаров: Близкое прошлое; Вып. 2/ с. 232). Короче говоря, Гений – это категория прежде всего творческая. Но о психологии творчества в статье Ф. Росса практически не говорится ничего. А между тем шахматы уже давно используются для изучения психологии продуктивного мышления. В связи с этим можно было бы вспомнить имена советских психологов В.Н. Пушкина, О.К.Тихомирова, Я. А. Пономарева и ряда других. К сожалению, среди имен ученых, изучавших психологию шахмат, наши соотечественники в статье Ф. Росса не упоминаются вообще. Практика подобного «нецитирования» научных работ на русском языке (и не только по психологии) до сих пор заметно распространена на «цивилизованном» Западе. Забавно, но временами такая практика плавно переходит в откровенный плагиат, хотя все ведущие русские естественно-научные журналы и переводятся на английский! И не столь уж редко признание и премии, включая Нобелевскую, достаются не первооткрывателям (например из России), а первому публикатору в авторитетном журнале на английском языке, который лишь повторил эксперимент коллеги, не добавив по сути ничего нового. Мы вовсе не собираемся доказывать, что “Россия – родина слонов” и что “законы Ньютона действовали в России задолго до Ньютона”! Однако нельзя не заметить, что многие из выводов (отнюдь не бесспорных, на наш взгляд), которые Ф. Росса преподносит как новые достижения психологической науки, уже содержались в книге И. Н. Дьякова, Н.В. Петровского и П. А. Рудика “Психология шахматной игры”, которая была издана в Москве аж в 1926 году! Цитатой из этой работы мы и закончим наш комментарий: “ Согласно <…> полученным нами из экспериментальных исследований результатам — психомеханика игры знаменитых шахматистов не дает оснований к тому, чтобы устанавливать для занятия шахматной игрою какую-либо узкую специальную природную одаренность. Здесь приходится огромное значение отнести на долю знакомства с техникой игры, на долю суммирующегося в продолжение ряда лет опыта шахматиста, наконец, на долю теоретического ознакомления с законами и приемами игры, — словом, всего того, что лежит почти всецело в плоскости педагогической. В шахматах более, чем в каком бы то ни было другом искусстве, успех может быть обусловлен постоянным, серьезным и напряженным трудом, тренировкою, работою над самим собою, — без каковых условий, впрочем, невозможно вообще никакое искусство (даже поэтическое), никакая наука и никакое творчество. Это не значит, однако, что всякий человек одинаково способен к шахматной игре и что нет таких, которые были бы к ней неспособны. Наоборот, количество людей, для которых шахматная игра составляет недоступный им мир, а тем более количество тех, которые не могут претендовать на сколько-нибудь значительные успехи в шахматной игре, — огромно”.